Игры, в которые мы играем.

Глава 2. Кавардак начинается - столкновение со Снейпом.

На следующее утро, в субботу, Гермиона встретилась с Панси и проследовала за ней к спальням Слизерина, чтобы забрать все те вещи, которые Панси обещала ей одолжить. Было очень рано, и все слизеринцы еще спали.

- Я верну тебе все сразу же после того, как съезжу в Хогсмёд, - пообещала Гермиона.

- Можешь не торопиться, - усмехнулась Панси. – Главное, не говори никому, что все это дала тебе я.

С этими словами она вытащила несколько вещей из своего чемодана и сунула их Гермионе.

- Конечно, - пообещала та.

Крепко прижимая к груди одежду и сверток с косметикой, Гермиона проскользнула в свою спальню.

Она оставила свою сумку с косметикой у Алекс, которая пообещала что-нибудь с ней сделать. Гермиона лишь пожала плечами, не особенно заботясь о том, что будет с той дальше.

Наконец добравшись до спальни после небольшой перебранки с разбуженной Розовой Дамой, Гермиона кинула все вещи на кровать и принялась их рассматривать. Улыбнувшись тому факту, что они все были черного цвета или темных оттенков красного, она убрала всё в шкаф, оставив только черную рубашку с короткими рукавами и темно-красную кожаную юбку до колен. Покрасовавшись перед Косолапом, который одобрительно мяукнул в ответ, она опять присела на кровать.

Немного удивившись, она поняла, что основной причиной, по которой Панси с такой охотой одолжила ей свои вещи, было то, что самой Панси они были почти наверняка малы. На Гермионе они сидели просто замечательно, но Панси была выше и немного массивнее, так что с ее стороны было не таким уж великим делом расстаться с этими вещами.

Она вернулась к зеркалу и заметила, что в новой одежде ее фигура выглядит совсем иначе – пожалуй, теперь лифчик push-up, которых накупила ей мать, оказался бы кстати. С этими мыслями она достала один и, примерив, осталась собой очень довольна.

Оставался последний штрих. Помимо всего прочего, Панси дала Гермионе пару туфель, которые теперь подходили ей намного больше, чем прежние прочные тяжелые ботинки. Обувшись, Гермиона в ужасе посмотрела на высоченные каблуки и попыталась не думать о том, как она будет ходить на них целый день. Потом девушка села и быстро написала короткое письмо родителям. Если она собиралась купить себе такую же одежду, как у Панси, ей понадобятся деньги. Гермиона не сомневалась, что с их страстным желанием устроить личную жизнь дочери родители с радостью вышлют любую требуемую сумму.

Ощущая себя очень загадочной и на редкость коварной, Гермиона направилась к совятне. Она не могла не чувствовать себя совсем другим человеком, ни капли не похожим на ту девочку, которая прошлым вечером пробиралась в преподавательское крыло. Вся ночь прошла в сидении у ног всезнающей Алекс Дездемонды и впитывании слов мудрости о том, как использовать свою женственность в собственных целях.

Наставления Алекс были именно тем, что ей хотелось услышать в ответ на свои мысли о мести Гарри и Рону, которые в последнее время были полнейшими чурбанами, а также всем тем, кто был хоть немного груб с ней. Слова Алекс открыли ей глаза на ту власть, которую она имела над мальчиками, и Гермиона не могла дождаться того момента, когда сможет испытать все, что узнала, на практике.

Она отправила письмо и решила позавтракать раньше остальных. На кухне она получила целое блюдо фруктов от своих друзей домашних эльфов, похваливших ее новый имидж и добавивших еще много комплиментов, еще больше поднявших ее и без того приподнятое настроение.

Чувствуя себя на седьмом небе, она вернулась в башню Гриффиндора, зная, что все еще только начинают просыпаться и с нетерпением ожидая реакции на свой новый облик.

- Леденцовые доспехи, - уверенно сказала Гермиона, наблюдая, как портрет послушно отходит в сторону. Она почти безупречной походкой прошествовала в гостиную, всё больше привыкая к новым туфлям, и эффектно расположилась в кресле. Она с таинственным видом игнорировала всех тех, кто случайно поднялся раньше остальных, и молча ожидала своих двоих друзей. Они еще пожалеют о том, что потешались над ней раньше – теперь, когда увидят, как потрясающе она выглядит!

Она рассматривала свои наманикюренные ногти и ждала. Комната постепенно наполнялась людьми и вскоре она уже наслаждалась витающим вокруг шепотом и сдавленными изумленными восклицаниями. Когда Рон с Гарри наконец появились в гостиной, опять над чем-то смеясь, она в последний раз поправила юбку и стала ждать, когда они ее заметят.

Как только они подошли к столу, онемевший Невилл немедленно показал им в ее сторону.

- Что? – тупо спросил Рон, поворачиваясь к креслу и его обитательнице.

- Доброе утро, Рон, Гарри, - спокойно сказала Гермиона, не глядя на них и продолжая рассматривать свои красные ногти.

Молчание.

Потом:

- Гермиона? Что ты на себя напялила? Разве Хэллоуин не в следующем месяце? Гарри и стальные мальчишки рассмеялись. – Я же говорил, что она вернется похожая на клоуна, - не трудясь особенно понизить голос, заметил Рон. Затем все опять повернулись к столу и возобновили беседу.

Гермиона спокойно встала и с угрожающим видом подошла к ним. В течение трех недель она выслушивала гадости в свой адрес, а теперь они еще и унизили ее перед всеми? Но теперь хватит! Она была сердита, но не гнев подтолкнул ее на этот шаг. Она была лучше их. Она знала это, и, более того, она знала, что и им это было известно. Похоже, пришло время об этом напомнить.

На своих каблуках она была почти так же высока, как Рон, и бесстрастно наблюдала, как он поворачивается к ней, еще не зная, что его ждет и потому беззаботно улыбаясь.

- Я просто хотела сообщить, что с этого момента тебе придется делать всю свою домашнюю работу самостоятельно, Уизли. Я устала и меня уже тошнит от того, что вы с Гарри сидите у меня на шее. Посмотрим, сможете ли вы сделать хоть что-нибудь самостоятельно. Лично я считаю, что вы вряд ли доучитесь даже до конца года без моей помощи, но не думаю, что это будет такой уж большой потерей, когда двух таких идиотов, как вы, вышибут из школы. Может быть, они позволят вам помогать Хагриду ухаживать за садом, или, возможно, Филч не откажется от небольшой помощи в уборке туалетов. Может быть, вы даже преуспеете в этом - невозможно же быть такими законченными неудачниками абсолютно во всём!

Она свирепо усмехнулась заикающемуся рыжему мальчику, повернулась на каблуках и ушла, оставив всех в ошеломленном оцепенении.

В своей комнате Гермиона рухнула на кровать, в шоке от самой себя. Она не могла поверить, что наконец отчитала его. Ей не было жаль, ни капельки, но всё же Гермиона не смогла сдержать слёз по своему ушедшему детству. Они больше не были невинными детьми, которые могли бегать везде, где вздумается и вместе попадать в переделки. Они не способны справиться ни с какими трудностями, тем более если они оказались не в силах даже поддерживать нормальные отношения. Гермиона знала, что Гарри и Рон оба ненавидели ее в самом начале их знакомства и, должно быть, ненавидят ее теперь, равно как и во всех случаях до этого, когда грубили ей и дразнили её. Гарри и Рон могли расти и меняться, но она должна была всегда оставаться их старой подругой Гермионой, крикливой выскочкой, не стоящей никакого особого внимания, вытаскивающей их изо всех передряг и не дающей погибнуть из-за собственной глупости. Она хотела сказать именно то, что сказала, и ничуть об этом не жалела.

***

После завтрака Гермиона отправилась на поиски профессора Дезд… Алекс. Она нашла ее сидящей в саду, читающей книжку с маггловской поэзией и поглощающей еду, захваченную с собой из-за стола. Гермиона рассказала ей о Роне с Гарри и обо всем, случившемся за это утро. Профессор поздравила ее с тем, что девушка смогла настоять на своем, но предупредила от полного разрыва отношений с мальчиками.

- Они – всё ещё твои друзья, Гермиона. Мы должны учиться уживаться с мужчинами - несмотря на то, что их глупость и высокомерие подчас могут быть довольно удручающими, не все они так уж плохи.

Гермиона обдумала всё это и решила, что Алекс была неправа. Не было никаких причин так ценить мужскую компанию, если ты сама не мужчина, конечно. Поэтому она приняла решение с этого момента отказаться от компании мальчишек навсегда.

***

Остаток выходных для Гермионы прошел нелегко. Большую часть времени все гриффиндорцы игнорировали ее, Гарри и Рон опускали глаза и покидали комнату всякий раз, когда она появлялась поблизости, а почти все друзья, казалось, побаивались ее. Гермиона старалась быть сильной и не обращать на всё это внимания, но настал момент, когда она больше не смогла переносить эту атмосферу.

Воскресным вечером она подошла к Рону и извинилась за свою грубость. Он, в свою очередь, извинился за свои слова о том, что она выглядит как колун. Затем он вернулся к своим конспектам по Магической Ботанике, а она – к учебнику по Проклятиям для шестого курса. Она знала, что их отношения никогда не станут прежними, но, по крайней мере, теперь они могли общаться как цивилизованные люди. Она продолжала одеваться в черное и краситься по-прежнему, но теперь остальные прекратили игнорировать её. Им нужно было только свыкнуться с её новым обликом.

Во вторник она получила письмо от родителей с чеком на три сотни фунтов. Это было гораздо больше того, что она ожидала, и Гермиона пришла в восторг. Поездка в Хогсмёд была намечена как раз на день накануне Хэллоуина.

В среду у Гриффиндора и Слизерина был намечен шестичасовой семинар по магическим артефактам и снадобьям для зелий. Это означало незабываемое время, проведенное с профессором Снейпом. И Драко Малфоем.

Путь к классу профессора Снейпа заставил гриффиндорских шестикурсников вжать головы в плечи и застучать зубами от холода. Когда они дошли до лаборатории, Гермиона молча села рядом с Панси Паркинсон, приведя этим в ужас Гарри и Рона. Те сели вместе на заднюю парту и попытались стать как можно более незаметными.

После быстрого обмена взглядами Панси и Гермиона отвернулись друг от друга и продолжили смотреть вперед. Главным образом Гермиона хотела похвастаться перед слизеринцами своим новым внешним видом. Ее пересадка на их половину класса, конечно же, сделала ее центром всеобщего внимания и вызвала волну шепота, пробежавшую по всей слизеринской половине комнаты. Когда она обнаружила Крэбба, Гойла и Малфоя, уставившихся на нее разинув рот, то адресовала им насмешливо-удивленную полуулыбку и затем с удовлетворением пронаблюдала, как Малфой нахмурился и отвёл взгляд.

Она знала, что мужская половина присутствующих вполне оценила ее новый имидж. Она даже подслушала, как несколько парней из Слизерина обсуждали “новую, уверенную в себе Гермиону” и довольно усмехнулась, узнав, что большинство полностью одобрили произошедшие с ней перемены. Похоже, у нее не будет никаких проблем найти себе пару на бал по поводу Хэллоуина, о котором объявили еще на церемонии открытия.

Она невозмутимо уставилась на затылок Драко, но втайне была очень рада такой реакции. Большинство слизеринок кидало на нее ревнивые взгляды, пока Снейп не хлопнул папкой по столу, привлекая всеобщее внимание.

Его снисходительный издевательский голос наполнил класс, когда он начал лекцию.

- Сегодня будет длинный день для всех нас, но поверьте – любой, спящий на ходу или пойманный на плохом поведении, остаток лекции проведет на ногах. Не испытывайте судьбу.

Его пристальный взгляд остановился на Гарри и Роне.

– Я могу сделать это и без того неприятное занятие намного хуже, учтите это. Поскольку нам предстоит еще многое сделать, то без дальнейших отступлений… - он начал поворачиваться к столу, где уже стояли несколько заранее приготовленных бутылок, когда его взгляд упал на Гермиону. Он остановился и прищурился, пытаясь узнать и не узнавая её.

- Простите, мисс, но здесь занимаются студенты Гриффиндора и Слизерина. Я уверен, что вы просто потерялись вследствие вашей очевидной глупости и бестолковости, а теперь не будете ли вы так любезны покинуть это помещение, дабы я и те, кто должен находиться здесь, могли продолжить?.. – он запнулся, а его взгляд стал еще пронзительнее, когда Гермиона встала и вызывающе положила руки на бедра.

- Вы хотите что-то сказать, мисс? – спросил он надменно.

- Только то, что, если кто-нибудь здесь и демонстрирует бестолковость, так это вы, профессор Снейп. Я из Гриффиндора, шестой курс, если быть совсем точной, и я имею полное право здесь находиться. Поскольку вы, очевидно, неспособны узнать вашего собственного студена, которого вы, между прочим, учите уже шестой год, я настоятельно рекомендую вам проверить глаза.

Снейп застыл, кипя от ярости, примерно на десять секунд, перед тем как стремительно подойти к ее столу.

- Гермиона Грейнджер. Я мог бы догадаться, что только вы с вашим желанием стать хоть кем-то могли замаскироваться под слизеринку. Мне следовало увидеть, что под изменившимся фасадом кроется прежняя крикливая всезнайка Грейнджер, которая никогда не сможет стать кем-то иным, кроме как уверенной в своей правоте невежей, какой вы всегда были!

Он умолк, когда большинство слизеринцев захихикали себе в кулаки.

- Я удивлена, что вы вообще меня видите, сквозь ваши сальные волосы и поверх длинного носа. Я думала, что с вашим доступом к волшебным снадобьям именно вы будете тем, кто первый захочет под кого-то замаскироваться, - ее тон был точной копией снейповского.

- Замолчите! – он чуть не задохнулся от ярости. – Двадцать пять пунктов с Гриффиндора… и вы будете стоять остаток лекции!

Гермиона упрямо вздернула подбородок.

- Перед всем классом, - добавил он уходя.

- Отлично, - сказала Гермиона, собирая свои вещи и следуя за ним в начало класса.

Стоя перед столом Малфоя и Крэбба, она с шумом поставила свои вещи у ног и с независимым видом уперла руки в боки.

Снейп с самодовольным удовлетворением посмотрел, как Гермиона стоит в своих неудобных туфлях, и начал урок.

***

Через час с небольшим и несколько описаний ингредиентов спустя профессор Снейп демонстрировал уникальную способность Бристольских Натуральных Жидкостей менять цвет.

- Большинство веществ не имеет этой способности, - монотонно говорил он, размешивая в котле кипящий Дух Ящера. Снейп нарочно расположил жаровню рядом с Гермионой, в результате ей очень быстро стало жарко и девушка уже начала задаваться вопросом, сможет ли она выиграть их небольшое противостояние.

Она медленно расстегнула молнию на рубашке, пробуя не привлекать к себе внимание. Капелька пота начала скатываться по ее лбу, но она не проделала и половины пути, когда Снейп резко повернулся к Гермионе и спросил с поддельным сочувствием:

- Здесь не слишком жарко, мисс Грейнджер?

В тот момент Гермиона решила, что ей плевать, даже если он вычтет все очки с Гриффиндора, она больше не позволит этому слизняку оскорблять ее. Она расстегнула мантию до конца и позволила ей широко распахнуться.

- Ничего, с чем бы я не могла справиться, - и она очаровательно улыбнулась.

Гермиона была довольна, что решила надеть черный топ из шелка и кружев, подаренный ей матерью на день рождения – он был легче большинства ее вещей. Потом она надорвала юбку по швам так, что теперь разрезы на ней начинались чуть выше середины бедра. Ноги Гермионы болели уже достаточно, чтобы заставить ее поморщиться, когда она переносила вес с одной ноги на другую.

Профессор Снейп неодобрительно поморщился, увидев, что ее школьная мантия распахнута до предела. В школьных правилах поведения не говорилось ничего о том, что мантии должны быть наглухо застегнуты, но общие правила приличия подразумевали это достаточно определенно. Тем не менее он ничего не сказал Гермионе в надежде, что она почувствует себя еще более неловко.

- Теперь запишите, - сказал он резко. – В зависимости от оттенка Духа Ящера вы можете судить о времени, прошедшем с дня приготовления зелья. Светло-коричневый свидетельствует о том, что его приготовили совсем недавно. Чем темнее оттенок, тем дольше оно хранилось. Через полгода после приготовления коричневый становится фиолетовым и в следующие полгода становится все светлее и светлее, пока… - казалось, он никогда не прекратит диктовать оттенки и даты.

Тем временем Гермиона обнаружила, что писать, положив тетрадь на согнутый локоть, очень неудобно. Снейп также заметил это и не смог сдержать усмешки, видя ее затруднения, и, чтобы показать ему свое пренебрежение, Гермиона приподняла одну ногу, согнув ее, прижала к колену другой и стала писать на бедре. Ей немедленно стало легче, но вместе с тем весь класс получил возможность беспрепятственно разглядывать ее обнаженные ноги.

Теперь Гермиона с довольным видом быстро конспектировала лекцию профессора Снейпа, а остальной класс уставился на бронзовую обнаженную кожу ее ног. Малфой и два его телохранителя, сидевшие прямо перед Гермионой, не могли оторвать от нее глаз. Тем временем Снейп сообразил, что никто, кроме Гермионы, уже не обращает внимания на то, что он говорил о цвете Духа Ящера восемнадцатилетней выдержки.

Потрясенный, пару секунд он не мог выговорить ни слова.

- Мисс Грейнджер, если вы соблаговолите прикрыться и прекратите отвлекать всех этих озабоченных идиотов с гормональной бурей в мозгах, чье внимание вы так прочно захватили своим обнаженным бедром, я буду в состоянии продолжить лекцию.

Гермиона подарила ему невинный взгляд и опустила ногу. Вместо этого она положила свои конспекты на стол, занимаемый Малфоем, Крэббом и Гойлом.

- Как скажете, профессор Снейп, - она мило улыбнулась, оставив профессора, ожидавшего язвительного ответа, полностью обескураженным.

Когда Снейп продолжил лекцию, Гермиона бросила на него осторожный взгляд и склонилась над конспектами. Конечно же, она отдавала себе отчет в том, какой обзор представился все еще глазеющим на нее слизеринцам. Снейп, который теперь был настороже, заметил это быстрее, чем в прошлый раз. Он откашлялся и пронзительно взглянул на нее.

- Мисс Грейнджер, пожалуйста, сядьте на место. Похоже, вы не можете не выставлять себя напоказ, и я сильно сомневаюсь, что мужская часть аудитории получит от моей лекции что-нибудь, кроме захватывающего шоу, пока вы не сядете.

- Что вы имеете в виду, профессор? – невинно осведомилась она.

Снейп прочистил горло.

- Вы и сами отлично знаете, что вы были… - он запнулся. – Просто сядьте.

Гермиона улыбнулась и прошествовала на свое место. Она подмигнула уставившемуся на нее Малфою и усмехнулась Рону и Гарри, даже не пытавшимся скрыть шок от посрамления темпераментного преподавателя Зельеделия.

***

В конце дня утомленный и измотанный Снейп закончил лекцию и отпустил класс.

- Мисс Грейнджер, будьте так любезны остаться после занятий на пару минут.

Остальные студенты неохотно покинули комнату, задаваясь вопросом, не случится ли сейчас еще чего-нибудь интересного, но не смея остаться, чтобы посмотреть. Гермиона собрала вещи и подошла к столу профессора, где тот убирал многочисленные бутылки с зельями и ингредиентами для них.

После того, как все ушли, он заставил ее ждать еще несколько минут, прежде чем наконец заметил ее присутствие. Она небрежно оперлась на переднюю парту и принялась в который раз за день изучать свои ногти.

- Я ожидаю, что то вопиющее неуважение к авторитету преподавателя и то возмутительное представление, случившиеся на лекции, больше не повторятся, - это не был вопрос. – Также я хотел сообщить, что награждаю Гриффиндор пятью очками за то, что вы, кажется, отрастили себе грудь за прошедшие несколько недель, и еще пятью баллами за сегодняшнюю демонстрацию этого. В конце концов, я сторонник того, чтобы платить за удовольствие.

С этими словами он закрыл последний ящик стола и, не добавив больше ни слова, отпустил ее.

Она слегка улыбнулась и вышла из помещения. К своему разочарованию, там она не обнаружила Гарри и Рона. Вместо них в коридоре, прислонившись к стене, ее ожидал Драко Малфой.

Она недоуменно посмотрела на него перед тем, как пройти мимо.

- Ну и что, как тебе умение профессора владеть своим языком? – спросил он, усмехаясь.

- Что ты здесь делаешь, Малфой? – спросила Гермиона в ответ со скукой в голосе.

- Кто-то сделал тебя дежурной по коридорам? Какая тебе разница? – отпарировал тот, пытаясь защититься.

Гермиона остановилась и повернулась к ухмыляющемуся слизеринцу.

- Я имею в виду, в чем дело? Меньше чем за неделю это уже второй раз, когда ты встречаешь меня в пустом коридоре, хотя в Хогвартсе их предостаточно. Если бы я хуже тебя знала, я решила бы, что ты пытаешься остаться со мной наедине. Ты хочешь мне что-то сказать? – спросила она, поддразнивая его в ответ.

- Знаешь, я действительно ненавижу тебя, Грейнджер, - негодующе ответил Малфой.

Гермиона рассмеялась.

- И это все, что ты можешь сказать? Я надеялась, что окажешься поизобретательнее!

И, второй раз за неделю, она оставила его молча глядеть ей вслед, так и не найдя, что возразить.